ФРАНЦ ШУБЕРТ

Вильгельм Август Ридер
Франц Шуберт

Юноша был близорук, мал ростом, скромен и застенчив. Он любил мать, отца, братьев, сестер. Дома, еще в детские годы, открылась ему большая радость — отец ввел его в мир музыки. Гайдн, Моцарт, Бетховен — их музыка была его счастьем. В доме пели, играли на разных инструментах. Недели не проходило без домашних концертов.

Благодаря хорошему голосу Франца приняли в придворный хор. На его способности обратил внимание знаменитый Антонио Сальери и стал учить искусству композиции. Но застенчивый ученик оказался удивительно упрямым: он сочинял песни на слова немецких поэтов и не хотел писать блестящих арий в итальянской манере, которые навязывал ему учитель. Учитель не знал немецкого языка и не понимал народной музыки и поэзии страны, в которой долгие годы жил. Ученик не понимал итальянского языка, не любил никакого блеска и влюблен был в родную поэзию.

Когда наступило время, у мальчика, как и у всех подростков, стал ломаться голос. Пришлось уйти из хора. Надо было решать, по какому пути идти дальше. Мальчик очень много сочинял, и опытные учителя, музыканты в один голос говорили о его необычайной одаренности. Но отец знал: профессия музыканта требует предприимчивости, уверенности, настойчивости, внешнего блеска. Его мальчику, робкому, застенчивому, невзрачному, эта профессия принесет только бедность, ненужные огорчения и заботы. Отец решил сделать его учителем в своей школе, а потом передать эту школу целиком в его руки.

Юноша любил семью, отца, был послушен. Он подчинился. Но музыка жила в нем, музыка влекла его — и больше он ничем не мог заниматься. Он жил в Вене. А в Вене всюду звучала музыка: на улицах, в домах, за городом, в театре, в концерте. В Вене жили австрийцы, немцы, чехи, словаки, венгры, цыгане, итальянцы. Всюду звучали народные песни, танцы.

Шуберт нехотя учил музыке детей младших классов, слушал музыку, и сочинял, сочинял, сочинял. Песни, хоры, симфонии, сонаты, квартеты... Мелодии переполняли его, он не успевал их записывать. За один 1815 год он сочинил сто пятьдесят песен. Каждая из них — яркая, новая, ни на одну другую не похожая. Школьные уроки становились все ненавистней. И вот настал день, когда робкий и мягкий юноша покинул родной дом. Этот день был его горем и его радостью. Нестерпимая боль разрыва с родными людьми — и радость свободы, творчества.

Смерть любимой матери привела его снова домой. Но отец был непреклонен в своем решении сделать из него учителя. Юноша ушел, теперь уже навсегда. Это было в 1822 году. Тогда из-под пера его вырвались взволнованные строки единственного литературного сочинения в прозе, которое он назвал «Мой сон»:

«...Так снова я удалился и с сердцем, исполненным бесконечной любви к тем, которые пренебрегли мною, снова направился на чужбину. Песни пел я теперь долгие, долгие годы».

Он пел свои прекрасные песни, несмотря ни на что...

У Шуберта не было знатных покровителей. Единственным влиятельным знакомым, который мог бы помочь ему, был придворный композитор Сальери. Но Шуберт не разделял его взглядов на музыку и не хотел просить у него помощи. Мягкий, робкий человек был очень гордым.

Он не выступал в публичных концертах. Его не знали при дворе.

Издатели платили композитору гроши, пользуясь его непрактичностью, а сами наживали капиталы. Часто у него не было денег, чтобы снять комнату, многие свои сочинения он писал без инструмента, потому что у него долгое время не было своего фортепьяно, ему не на что было купить себе хороший костюм, и случалось, что он несколько дней подряд питался только сухарями с кофе. Здоровье его было подорвано. Поэтому, когда осенью 1828 года он заболел тифом, врачи не сумели спасти его.

Отец оказался прав — профессия музыканта принесла Шуберту страдания, нужду, заботу о куске хлеба и не принесла славы, громкого успеха, удачи в жизни.

Но он был счастлив другим: своей музыкой и друзьями. У Шуберта оказалось много верных друзей — художников, поэтов, артистов, таких же бедных «неудачников», как он сам, так же влюбленных в родную музыку, родную поэзию — людей с передовыми взглядами и чутких ко всему прекрасному.

Друзья держались вместе, в трудную минуту приходили на помощь друг другу. Шуберт был в кружке общим любимцем. Друзья распространяли его произведения, собирали и хранили его сочинения, переписывали рукописи, ходили по издателям, организовывали концерты в домах знакомых, где можно было собрать побольше людей. Благодаря им постепенно музыка Шуберта завоевывала Вену. Особенно много сделал для Шуберта знаменитый певец Фогль, которому понравились его необычные, простые песни: он стал выступать с ними во всех концертах. Шуберт, никуда за всю жизнь не уезжавший дальше предместий Вены, поехал с Фоглем в гастрольную поездку по Верхней Австрии — на родину певца — и даже аккомпанировал ему.

В последний год жизни Шуберт, прославившийся своими необыкновенными песнями, все чаще обращался к оркестровым сочинениям. «Я более ничего не желаю слышать про песни, я теперь окончательно принялся за оперы и симфонии», — писал он.

Больше всех композиторов Шуберт любил Бетховена, своего старшего современника. К высотам симфонической музыки великого Бетховена он и стремился. Много лет он прожил в одном городе с Бетховеном, ходил улицами, которыми любил ходить Бетховен, издали смотрел на него и не решался подойти, заговорить. А когда, наконец, решился и пошел, оказалось, что Бетховен уже умер.

Кто знает, чего достиг бы Шуберт, если бы не ранняя смерть. Он работал невероятно много и очень многого не успел сделать. Сам Бетховен в тридцать два года сочинил две симфонии, а Шуберт, не дожив до этого возраста, — девять.

Широко известна сейчас «Неоконченная» симфония Шуберта. В ней две части. Есть наброски третьей части, но именно только наброски. В «Неоконченной» симфонии Шуберт выразил хрупкую мечту, и печальную тревогу, и светлую надежду, и неумолимость жестокой жизни. Мелодия меняется, звучит то приглушенным, таинственным шепотом, то протяжной прекрасной песней. Во второй части — меньше страдания, больше спокойного раздумья, мужественности, кажется даже, вот-вот промелькнула радость... Мелодия постепенно угасает, и остается светлая задумчивость...

Сам Шуберт не слышал своей «Неоконченной» симфонии в исполнении оркестра. Он подарил партитуру любительскому музыкальному обществу города Грац, но она затерялась и была случайно обнаружена лишь через много лет после его смерти, в 1865 году. Последняя симфония Шуберта — Девятая — до сих пор не найдена, как и некоторые другие его произведения. При жизни Шуберта ни один издатель не выпустил в свет его симфоний, ни один оркестр не заинтересовался его симфоническими сочинениями.

В октябре 1962 года у москвичей — любителей музыки был большой праздник. Один из лучших пианистов нашего времени, лауреат Ленинской премии Эмиль Гилельс впервые исполнил с оркестром «Фантазию» Шуберта, написанную для домашнего исполнения на фортепьяно в четыре руки. В концертах не принята игра на фортепьяно в четыре руки. Поэтому «Фантазия» Шуберта фа минор, одно из самых ярких и поэтических его сочинений, была совсем недоступна широкой публике. Советский композитор Д. Б. Кабалевский, бережно сохранив музыку Шуберта, написал новую партитуру — сольную партию для фортепьяно и оркестровое сопровождение.

...Большой зал консерватории переполнен. Тысячи людей, боясь перевести дыхание, волнуясь, следят за полетом прекрасной мечты Шуберта. То солнце и радость вместе с музыкой заполняют зал, то тревожная грусть, надежда, и опять — печаль и тревога.

Никто не помнит уже о юной графине, ученице Шуберта, для которой была написана эта прекрасная музыкальная поэма и еще много чудесных поэм и песен. А музыка живет вот уже сто сорок лет и рождает в людях новых времен и поколений слезы радости и печали.

«Неоконченная» симфония, цикл взволнованных юношеских песен «Прекрасная мельничиха» (и среди них знаменитые «Форель» и «В путь»), цикл печальных, трагических песен «Зимний путь», «Лесной царь», на слова Гёте, знаменитая «Серенада»;, слова которой перевёл на русский язык Н. Огарёв «Песнь моя, лети с мольбою...»), прекрасная песня «Аве Мария», которую так прекрасно пел маленький итальянец Робертино Лоретти...

Послушайте Шуберта, его песни - это он сам, его нежное, чуткое сердце, его радости и страдания, его мечты и надежды.