Ненецкая народная сказка
Хозяин ветров
В одном стойбище старик жил. Вместе с ним три дочери жили. Младшая самая хорошая, самая умная была.
Бедно старик жил. Чум у него был дырявый, плохой. Одежды тёплой мало было. В большие морозы сидел он с дочерьми у огня, грелся. Ночью огонь гасили, спать ложились, до утра мёрзли.
Однажды в середине зимы поднялась над тундрой страшная пурга. День дует, другой дует, третий день дует — вот-вот чумы снесёт. Люди из чумов выйти не могут, сидят голодные.
Сидит старик со своими тремя дочерьми в чуме, слушает, как пурга воет, и говорит:
— Не переждать нам пургу! Послал её хозяин ветров Котура. Видно, сердится он, видно, хочет, чтобы мы ему хорошую жену прислали. Иди ты, старшая дочь, к Котуре, не то погибнет весь наш народ. Иди, упроси его, чтобы остановил он пургу!
— Как пойду? — говорит девушка.— Пути не знаю!
— Я тебе маленькие саночки дам. Толкни их против ветра и иди за ними. Ветер будет развязывать на твоей одежде вязки — ты не останавливайся, не завязывай их. Будет тебе в обувь снег набиваться — ты его не вытрясай, не задерживайся. На пути тебе встретится высокая гора — ты поднимись на неё. Там остановись, вытряси из обуви снег и завяжи вязки. Когда будешь на горе, прилетит к тебе маленькая птичка. Сядет она к тебе на плечо, ты не гони её — погладь, приласкай. Потом сядь на саночки и скатись под гору. Саночки привезут тебя прямо ко входу в чум Котуры. Войди в чум, ничего не трогай — сиди и жди. Когда придёт Котура, делай всё так, как он велит.
Старшая дочь оделась, встала позади саночек и покатила их против ветра.
Немного прошла — развязались у неё вязки, холодно стало. Не послушалась она отца — стала вязки завязывать. Набился снег в обувь. Остановилась она и принялась выбивать снег. После того дальше пошла, навстречу пурге. Долго шла. Увидела гору, поднялась на неё. Подлетела тут маленькая птичка, хотела сесть к ней на плечо. Девушка замахала руками — прогнала птичку. Птичка покружила, покружила и улетела. Старикова старшая дочь на саночки села, скатилась под гору. Остановились саночки у большого чума.
Вошла девушка в чум. Смотрит — лежит в чуме жареное оленье мясо. Развела она огонь, обогрелась и стала с мяса жир отрывать. Отрывает да ест, отрывает да ест. Много съела. Вдруг слышит — кто-то подошёл к чуму. Приподнялась шкура у входа, вошёл в чум молодой великан. Это и был Котура. Посмотрел он на девушку, спрашивает:
— Ты откуда пришла? Что тебе здесь надо?
— Меня отец прислал к тебе.
— Зачем прислал?
— Чтобы ты взял меня в жёны.
— Встань и свари мясо, которое я принёс с охоты.
Девушка сварила мясо.
Котура велел ей достать из котла мясо и разделить пополам.
— Одну половину мяса будем есть мы, — сказал он, — другую положи в корытце и отнеси в соседний чум. Сама в этот чум не заходи, у входа постой. Выйдет к тебе старуха. Подай ей мясо и жди, когда вынесут тебе корытце.
Девушка взяла мясо и вышла из чума. А пурга воет, снег идёт — ничего не видно. Что найдёшь в такую метель!.. Девушка отошла немного в сторону. Остановилась, подумала и выкинула мясо в снег. Сама вернулась к Котуре с пустым корытцем.
Взглянул на неё Котура и спросил:
— Отнесла мясо?
— Отнесла.
— Покажи-ка мне корытце — посмотрю, что тебе дали за мясо.
Девушка показала пустое корытце. Котура ничего не сказал. Поел и лёг спать.
Утром он встал, принёс в чум сырые оленьи шкуры и сказал:
— Пока я хожу на охоту, выделай эти шкуры и сшей мне из них новую одежду, унты и рукавицы. Вернусь — посмотрю, какая ты мастерица.
Ушёл Котура в тундру, а старикова дочь принялась за работу. Вдруг приподнялась шкура у входа, и в чум вошла седая старуха.
Девушка,— сказала она,— мне в глаз попала соринка. Вытащи её!
— Не мешай мне работать! — говорит девушка. — Некогда мне.
Старуха ничего не сказала, повернулась и ушла. Старикова дочь одна осталась в чуме. Мнёт она шкуры, кроит их ножом, торопится шить Котуре одежды. Шьёт кое-как — спешит. Где же всё хорошо сшить за один день! Да и шить-то нечем...
Вечером Котура вернулся с охоты. Спрашивает:
— Готовы ли одежды?
— Готовы.
Пощупал Котура одежду — шкуры жёсткие, выделаны плохо. Посмотрел — всё сшито криво, косо, не по росту. Рассердился Котура и выбросил старикову дочь из чума, далеко-далеко в сугроб забросил. Там она и замёрзла.
А пурга ещё сильнее завыла...
Старик сидит в своём чуме, слушает, как пурга воет, шумит и днём и ночью, и говорит:
— Не послушала старшая дочь моих слов! Не делала так, как я велел! Оттого и не перестаёт выть пурга: сердится Котура. Собирайся к нему, средняя дочь!
Сделал старик маленькие саночки, рассказал средней дочери всё, как и старшей, и отправил её к Котуре. Сам сидит с младшей дочерью, ждёт, когда пурга стихнет.
Покатила средняя дочь саночки навстречу ветру. Дорогой у неё вязки развязались, в обувь снег набился. Холодно стало. Забыла она отцовский наказ — раньше времени вытрясла из обуви снег, раньше времени завязала вязки.
Поднялась на гору, увидела птичку. Замахала руками — прогнала её. Села на саночки и скатилась под гору, прямо к чуму Котуры.
Вошла в чум, развела огонь, наелась оленьего мяса, стала ждать Котуру.
Вернулся Котура с охоты, увидел девушку, спрашивает:
— Ты зачем ко мне пришла?
— Меня послал к тебе отец.
— Зачем?
— Чтобы ты взял меня в жёны!
— Что же ты сидишь? Я голодный, вари скорее мясо!
Когда мясо сварилось, Котура велел девушке вынуть мясо из котла и разделить пополам.
— Одну половину мяса будем есть мы, — сказал Котура,— другую положи в корытце и отнеси в соседний чум. Сама в чум не входи, постой рядом и подожди, когда тебе корытце вынесут.
Девушка взяла мясо и вышла из чума. А пурга воет, снег кружит — ничего не видно... Не захотела она идти дальше. Бросила мясо в снег, постояла, постояла и вернулась к Котуре.
— Отнесла ли ты мясо? — спросил Котура.
— Отнесла.
— Что-то ты очень скоро сходила! Покажи-ка мне корытце — посмотрю, что тебе дали за мясо.
Взглянул Котура на пустое корытце, ничего не сказал. Лёг спать. Утром он принёс в чум сырые оленьи шкуры и велел девушке, как и её сестре, к ночи сшить ему новую одежду:
— Шей! Вечером я посмотрю, какова твоя работа.
Ушёл Котура на охоту, а девушка за работу принялась. Торопится, чтобы хоть как-нибудь успеть сшить всё до ночи. Вдруг вошла в чум седая старуха.
— Девушка, — сказала она, — попала мне в глаз соринка. Вытащи её! Сама я не могу.
— Некогда мне вытаскивать твою соринку! У меня и без того дела много. Уходи, не мешай мне работать!
Старуха ничего не сказала, ушла. К ночи Котура вернулся с охоты, спрашивает:
— Готова ли моя новая одежда?
— Готова.
— Дай примерю.
Стал примерять. Всё сшито криво, плохо, не по росту. Рассердился Котура и забросил старикову дочь туда же, куда и старшую её сестру бросил. И она замёрзла.
А старик сидит в своём чуме с младшей дочерью, не может дождаться тихой погоды. Пурга воет сильнее, чем прежде, вот-вот свалит чумы...
— Не послушались дочери моих слов! — сказал старик. — Ещё хуже сделали: только разгневали Котуру. Ты у меня последняя дочь, а придётся и тебя послать Котуре в жёны. Не послать — народ весь погибнет от голода. Собирайся, иди!
Научил старик последнюю дочь, как ей идти и что делать. Вышла девушка из чума, стала позади санок и покатила их навстречу пурге. А пурга воет, ревёт, с ног валит, глаза слепит — ничего не видно!
Девушка сквозь пургу идёт — ни одного отцовского слова не забывает. Всё делает так, как он наказывал. Развязываются на одежде вязки — не завязывает их. Набивается в обувь снег — не вытряхивает его. Холодно, тяжело идти против ветра, а она не останавливается, всё идёт и идёт. Встретилась ей на пути гора. Поднялась девушка на гору. Остановилась, вытрясла из обуви снег, завязала вязки. Тут подлетела к ней птичка, опустилась на плечо. Девушка не прогнала птичку — погладила её перышки, приласкала её. Птичка улетела. Девушка села на саночки и скатилась с горы прямо к чуму Котуры.
Вошла в чум, стала ждать. Вдруг откинулась у входа шкура, и в чум вошёл молодой великан — Котура. Увидел он девушку, засмеялся и спросил:
— Ты зачем пришла ко мне?
— Отец послал.
— Для чего?
— Просить тебя, чтобы ты остановил пургу. Не то погибнут все люди в нашем стойбище!
— Что же ты сидишь, не разводишь огня и не варишь мясо? Я голодный, да и ты, видно, как пришла, ничего не ела.
Девушка быстро сварила мясо, вынула из котла и подала Котуре. Поел он и велел ей взять половину мяса и отнести в соседний чум.
Девушка взяла корытце с мясом и вышла из чума. А кругом пурга ревёт, снег метёт, крутит ещё сильнее. Куда идти? Где искать чум? Постояла девушка, подумала и пошла.
Куда идёт — сама того не знает... Вдруг появилась та самая птичка, которая к ней на горе подлетала. Возле самого лица порхать стала. Девушка за птичкой и пошла. Куда птичка летит, туда и она идёт. Шла-шла и вдруг увидела: мелькнула в стороне искра. Обрадовалась девушка — думала, чум нашла. Подошла ближе — нет никакого чума, только большая кочка видна. Из кочки дымок идёт. Девушка обошла вокруг кочки, ткнула в неё ногой — вход появился. Выглянула седая старуха и спросила:
— Ты кто? Зачем пришла?
— Бабушка, я принесла мясо. Котура велел отдать его тебе.
— Котура велел? Ну давай. А сама снаружи постой.
Стоит девушка у кочки, ждёт. Долго ждала. Наконец снова открылся вход. Выглянула старуха и подала ей корытце. Наполнено чем-то корытце. Девушка вернулась к Котуре.
— Что ты так долго ходила? — спросил Котура.— Нашла ли чум?
— Нашла.
— Отдала мясо?
— Отдала.
— Дай-ка мне корытце — я посмотрю, что в нём. Посмотрел Котура — в корытце ножи, скребки и мялки, чтобы шкуры выделывать, иголки стальные. Засмеялся Котура:
— Много полезной утвари тебе дали! Всё тебе пригодится!
Утром Котура встал, принёс в чум сырые оленьи шкуры и велел девушке сшить ему к вечеру всю новую одежду, и унты, и рукавицы:
— Сошьёшь хорошо — возьму тебя в жёны!
Ушёл Котура. А девушка принялась за работу.
Тут-то ей и пригодился старухин подарок: для шитья у неё всё было. Но много ли сделаешь за один день?.. Да она не очень раздумывала, а больше делала: мнёт шкуры, скоблит, кроит, шьёт. Вдруг поднялась у входа шкура и в чум вошла седая старуха. Девушка узнала её: это была та самая старуха, которой она отнесла мясо.
— Помоги мне, девушка, — сказала старуха, — вытащи соринку из глаза. Сама-то я не смогу её вытащить!
Не отказала девушка. Отложила в сторону работу, стала вытаскивать соринку.
— Хорошо, — говорит старуха, — не болит глаз. Теперь загляни-ка мне в правое ухо!
Девушка заглянула ей в ухо — испугалась.
— Что ты там увидела? — спрашивает старуха.
— В твоём ухе девушка сидит.
— Что же ты не позовёшь её к себе? Зови! Она поможет тебе шить для Котуры одежду.
Обрадовалась старикова дочка, кликнула ту девушку. На её зов из старухиного уха выскочила не одна, а четыре молодые девушки, и все четыре принялись за работу: мнут шкуры, скоблят, кроят, шьют. Всю одежду быстро сшили. После этого старуха спрятала их в своё ухо и ушла.
Вечером Котура вернулся с охоты и спрашивает:
— Всё ли ты сделала, что я велел сделать?
— Всё.
— Давай-ка посмотрю, примерю!
Взял Котура шитьё в руки, пощупал — шкуры мягкие. Надел на себя одежду — ни узка, ни широка, скроена впору, сшита крепко, хорошо. Улыбнулся Котура и говорит:
— Понравилась ты мне! И матери моей и четырём сестрам моим тоже понравилась. Работаешь хорошо и смелая ты: чтобы не погиб твой народ — навстречу страшной пурге шла. Будь моей женой! Оставайся жить в моем чуме.
И только сказал — стихла в тундре пурга. Перестали люди прятаться, перестали мёрзнуть, вышли все из своих чумов!
